Я пишу эту статью из России — страны, которая вторглась в соседнее государство, которая убивает мирных жителей и подвергает репрессиям собственное население.
Мы с моими единомышленницами из Феминистского Антивоенного Сопротивления постоянно подчеркиваем: «Война начинается дома». Патриархат служит плодородной почвой для развития милитаризма и авторитаризма: они построены на идеалах контроля, агрессии и нормализации насилия во всех аспектах общественной жизни. Феминистки рассматривают милитаризм как прямой результат патриархата. Он предполагает не только доминировании мужчин в политическом и культурном пространстве, но и господство маскулинных дискурсов в целом. Они проникают в том числе в наш политический язык: это хорошо видно на примере слов «защита» и «сила».
Что мы имеем в виду, когда говорим о желании иметь сильное государство, защищающее нас? Говорим ли мы о наращивании ядерного арсенала, военной обороне и увеличении численности армии? Или мы говорим о миротворческих процессах, диалоговых практиках и решении внутренних проблем? Опыт женских антивоенных и демократических движений показывает, что для женщин понятия «мир» и «сила» связаны не с готовностью к ответному удару или установлению политического контроля, а с возможностью договариваться.
Важно подчеркнуть: всё это вовсе не означает, что каждая женщина придерживается демократических или антивоенных убеждений — и, наоборот, что каждый мужчина поддерживает милитаризм и авторитаризм. Точно так же и не существует некого гомогенного и эссенциально «женского» понимания мира: оно может различаться в разных странах и культурах. Но, безусловно, есть тренды, связанные с гендерным воспитанием: женщин с детства учат искать компромиссы и брать на себя роль медиаторов, а мужчин — конкурировать и доминировать через агрессию.
Место женщины — в миростроительстве!
Исследователи из International Peace Institute изучили 182 мирных соглашений, заключённых в период с 1989 по 2011 год, и пришли к выводу, что участие женщин в разработке мирных соглашений повышает шансы на их долгосрочное выполнение на 35%. Дополнительный анализ также показывает, что активное включение женщин в миротворческие инициативы повышает вероятность заключения мирных договоров и обеспечивает их успешное внедрение.
Инициативы, в составе которых большое количеством женщин, как правило отличаются меньшей иерархичностью; они стремятся к горизонтальности и имеют более прозрачные и инклюзивные механизмы принятия решений. Это особенно важно для инициатив внутри государств, целью которых является атомизация общества и вертикализация отношений с ним.
Одни из самых масштабных женских антивоенных инициатив, такие как, например, лагерь Гринхэм-Коммон, начинали как низовые движения. Вот как правозащитница Валентина Череватенко вспоминает, из чего вырос её миротворческий проект:
«Комитет женщин был создан на заводе, где я работала. Еще мы с женщинами создали Акционерное общество «Мать и Ребёнок». У нас не было мыслей о том, что будет зарегистрировано предприятие. Это просто была группа женщин, которые хорошо работали, умели решать проблемы и помогали многим. У нас были социальные программы, мы создали базу данных детей, находящихся под опекой, многодетных семей, матерей одиночек. Мы ходили, просили, помогали. Потом пришли к выводу, что люди могут сами попросить за себя. <…> В 1990-е годы я была депутатом, председателем комиссии по делам женщин и материнства. Я стала им, потому что меня выдвинули женщины завода. Затем в те тяжелые годы мы распределяли гуманитарную помощь, поступавшую от жителей города-побратима из Германии».
В 1993 комитет женщин с завода объединился с местными депутатами — и провел первый форум «Женщины Дона». Вскоре «Женщины Дона» стали инициативой, которая занималась миротворчеством в Чечне и Украине. Их проект работает до сих пор: они устраивают диалоговые встречи между женщинами из Украины с разными взглядами, которые хотят найти компромисс по вопросам войны и социально-политического устройства страны.
Помимо горизонтальности, женщины часто вносят вклад в стабильность и устойчивость коллективов, разрабатывая стратегии и инструменты для предупреждения кризисов и разрешения конфликтов. В Феминистском Антивоенном Сопротивлении, где я состою, мы придумали Антикризисный комитет, члены которого выбираются жребием каждые три месяца. В их обязанности входит разрешение конфликтных ситуаций. Для более серьезных ситуаций у нас есть квалифицированные психологи-медиаторы. К ним можем обращаться не только мы, но и любые активистские инициативы, если у них есть запрос на медиацию.
Чтобы продолжать работу, нам нужна ваша поддержка!
В 2024 году российские власти объявили нас «нежелательной организацией». Это значит, что людям в России теперь нельзя распространять наши материалы и донатить нам. Если вам важно то, что мы делаем, и вы хотите поддержать нас, вы можете подписаться на наш Патреон с зарубежной карты — это безопасно.
Эффект замедленного насилия
Этот термин ввёл Роб Никсон, чтобы описать, как экологические проблемы воздействуют на бедные слои населения. Замедленное насилие часто остается незамеченным и проявляется лишь со временем. Это возвращает нас к вопросу о том, что значит для нас мир — и когда он наступает? Феминистский взгляд на войны позволяет нам увидеть долгосрочные последствия войн — и задокументировать жертвы тогда, когда уже ни одного солдата нет на поле боя.
Мужчины как участники боевых действий могут стать жертвами насилия немедленно и заметно для окружающих: например, лишиться конечности после ранения. Конечно, мужчины страдают от долгосрочных последствий вроде приобретённого ПТСР — однако знание о посттравматическом стрессе у военных уже стало частью массовой культуры (особенно после Вьетнамской войны).
В то же время, проблемы, с которыми сталкиваются женщины в результате войн, зачастую остаются незамеченными — и освещаются самими женщинами. Часто их обсуждение происходит лишь постфактум, когда происходит наихудший сценарий из возможных: например, когда женщину убивает экс-военный. То, что предшествует этим громким случаям — или вообще не связано с ними, остается в тени: это может быть удвоенная нагрузка дома из-за отсутствия мужчины, или годы эмоционального и физического насилия дома. Безусловно, женщины также подвергаются сексуализированному насилию со стороны военных: у нас есть много документированных свидетельств об этом — как пишет гендерная исследовательница Елена Мещерская, изнасилования на войнах в некоторой степени стали частью приемлемого и ожидаемого военного этоса.
Насилие приходит и домой: по статистике Консорциума женских НПО в России, военный опыт одного из партнёров может увеличить вероятность насилия в семье на 43%, а уровень жестокого обращения с детьми может вырасти на 77%.
Некоторые авторитарные режимы также используют ограничение репродуктивных прав как часть своей биополитики. Это справедливо не для всех стран: мы знаем, что в Советском союзе до прихода Сталина и в современной России долгое время сохранялись одни из самых либеральных абортных законодательств. Но это один из инструментов, который любой авторитарный режим при желании может использовать против своего населения.
По статистике, большинство работников в НКО и кризисных центров — это женщины. Это справедливо и для России. Это люди, которые очень хорошо понимают долгосрочные эффекты диктатур и войн на женщин — и тщательно отслеживают последствия в прямом эфире. Это женщины, которые предлагают решения и помогают другим женщинам (на примере России — см. Фонд хранения экстренной контрацепции, юридический бот «Право на аборт»). Именно поэтому необходимо привлекать их как постоянных членов демократических инициатив и независимых эксперток по вопросам преодоления и профилактики насилия, а также разрушении стигматизации.
Юрист_ки бота «Право на аборт» оказывают юридическую помощь женщинам, которые столкнулись с нарушением права на добровольное прерывание беременности, а также врачам, которых оштрафовали за «склонение к аборту».
Но женщины, как отмечают исследователи, не только акцентируют внимание на собственных проблемах, не только подсвечивают собственные проблемы, но и хорошо распознают проблемы других социальных групп и разрывы между разными группами (например, между политическими элитами и низовыми инициативами). Они склонны учитывать голоса маргинализированных групп, тем самым повышая их представленность — это, в свою очередь, может способствовать легитимизации отдельных инициатив (или институтов — в постконфликтный период). Следствием этого является еще один важный вывод: женщины умеют хорошо формировать коалиции и налаживать сотрудничество с другими проектами.
Женщины умеют формировать коалиции и налаживать сотрудничество
Одна из таких успешных коалиций, например, состоялась в Либерии, где во время гражданской войны женщины из разных религиозных групп объединились и смогли добиться от правительства участия в мирных переговорах. Возвращаясь к российскому опыту, можно вспомнить о феминистском объединении «ОНА», в которое входит большое количество феминистских инициатив разных течений и индивидуальных активисток по всей стране.
В целом, чем выше социальный статус женщины в обществе, тем больше перспектив есть у успешного миротворчества. Но даже в условиях патриархата и диктатуры женские инициативы всё ещё могут иметь определенную сферу влияния: здесь можно вспомнить, например, о жёнах и матерей мобилизованных из России, требующих возвращения солдат домой и продвигающих идею правового государства. Хотя они пока что не смогли оказать влияние на государственном или законодательном уровне, независимые социологи зафиксировали, что их движение пользуется поддержкой почти у половины опрошенных. 48% россиян_ок поддерживают требование родственниц мобилизованных о мобилизации, при этом женщины чаще мужчин высказывают свою солидарность. Это говорит о том, что в военное время родственницы мобилизованных приобретают особый статус в глазах у общества — и имеют определенную сферу влияния. И в будущем, конечно, это влияние будет еще больше.
В контексте патриархата и растущего милитаризма невозможно представить антивоенные движения без женщин. Они не только активно противостоят нормам, которые разжигают войны, но и помогают переосмыслить укоренившиеся и часто устаревшие взгляды на демократию, конфликты и миростроительство. Их активное участие не только повышает шансы на успех мирных инициатив, но и способствует созданию более справедливого и равноправного общества.
Авторка: Аида Живых
